Крыса из нержавеющей стали - Страница 28

Я положил всю катушку под рентгеновский аппарат и подержал ее там достаточно долго.

Вульф работал отлично, с ним можно было жить, пока он не начинал вопить об отсутствии спиртных напитков и девушек.

Он изогнул и укоротил мои бедра, изменил рост и походку. Руки, лицо, череп, уши все было переделано для создания новой личности. Искусное использование соответствующих гормонов вызвало изменение пигментации, потемнел естественный цвет кожи и волос, изменилась даже структура самого волосяного покрова. Последнее, что сделал Вульф в высшей точке своего вдохновения, была деликатная операция на моих голосовых связках, которая привела к изменению и огрублению речи.

Когда все было кончено, Скользкий Джим ди Гриз умер, а Ганс Шмидт родился.

Имя было не очень благозвучное, но я придумал его только на период моего общения с Вульфом, до того, как я начну свое основное предприятие.

– Прекрасно!

Глядя в зеркало, я ощупывал свое измененное лицо.

– Боже, наконец-то я могу выпить, прошептал Вульф позади меня.

Он сидел на своих уже упакованных чемоданах. Последние несколько дней он таскал медицинский спирт, пока я не смешал его с капелькой своего любимого раствора, и теперь он был сильно озабочен вернуть обратно извергнутое наружу.

– Отдайте мне остаток денег, и с вашего разрешения я уеду отсюда.

– Терпение, доктор, сказал я.

Я сунул ему пачку банкнот. Он сорвал банковскую упаковку и начал быстро их считать, мелькая пальцами.

– Не теряйте времени, сказал я.

Но он продолжал считать.

– Я написал «УКРАДЕНА» на каждой банкноте таким составом, который будет флюоресцировать, когда банк положит ее под ультрафиолет.

Он внезапно остановился и побелел.

Мне надо было напомнить ему о его изношенном сердце, которое могло отказать от сильного волнения.

– Что значит украдены? – спросил он немного погодя.

– То и значит. Все деньги, которые я заплатил вам, были краденые.

Его лицо стало еще белее. Я был уверен, что при таком кровообращении он не доживет до пятидесяти.

– Да вы не расстраивайтесь, я расстался с ними без всякого сожаления.

– Но… п о ч е м у? – спросил он наконец.

– Законный вопрос, доктор. Долг платежом красен. Я пошлю ту же сумму в неиспорченных кредитках вашей подружке Зине. Я чувствую, вы очень многим обязаны ей за все, что она для вас сделала.

Он свирепо посмотрел на меня, а я начал сбрасывать с обрыва аппараты и хирургическое оборудование. Я старался не поворачиваться спиной вблизи него, остальные предосторожности были сделаны раньше. Когда, взглянув мельком, я заметил на его лице скрытую усмешку, я понял, что пришло время выложить все до конца.

– Аэромобиль будет здесь через несколько минут. Мы улетим вместе. С сожалением должен информировать вас, что по прибытии во Фрейбурбад у вас не будет времени отыскать Зину, избить ее и отобрать у нее деньги.

Выражение его лица отчетливо сказало о том, что именно это он и задумал. Я продолжал, надеясь, что он будет мне благодарен за столь тщательное и откровенное изложение этой криминальной истории.

– У меня все рассчитано по минутам. Сегодня из космопорта отправляются два звездолета, через минуту один после другого. Я закажу билет на один из них для себя, а вот ваш билет на другой. Я заплатил за него заранее, не рассчитывая конечно, получить за него благодарность.

Он взял билет с неподдельным интересом старой девы, подобравшей дохлую змею.

– Стремительно торопиться простите за рифму вам крайне необходимо. Через несколько минут после вашего отлета в полицию будет доставлен пакет с описанием вашего участия в операции.

Дорогой доктор Вульф переваривал все это, пока мы ждали вертолет, и судя по кислому выражению его лица, не находил способа улизнуть. В течение всего полета он скрючился в своем кресле и не сказал ни слова. По прибытии он без скандала и проклятий пересел на свой корабль, я же просто двинулся в сторону своего и, не дойдя до него, повернул назад. Я так же не собирался покидать Фрейбур, как и доносить в полицию о нелегальной операции.

Эта ложь была необходима, чтобы спровадить отсюда доктора-алкоголика в его одинокое путешествие к циррозу печени. У меня не было никаких причин уезжать, наоборот, у меня были причины остаться.

Ангелина все еще была на этой планете, и я не хотел никаких помех при ее поисках.

Может быть, это выглядело самоуверенно, но я почувствовал, что хорошо узнал Ангелину за это время. Наши маленькие порочные мозги во многих случаях крутились синхронно, и я был абсолютно уверен, что могу с большой достоверностью предсказать ее действия. Во-первых, она в восторге от моего кровавого убийства.

Она получает такое же удовольствие от трупов, как другие девушки от новых платьев. Она уверена, что я мертв, и это облегчит мне ее преследование. Конечно, я не сомневался, что она примет естественные предосторожности против полиции и других агентов Корпуса. Но они не знали, что она на Фрейбуре, и не было оснований связывать мою смерть с ее присутствием.

Следовательно, она не убежит, а останется, но с измененной внешностью и в каком-то новом качестве. В том, что она захочет здесь остаться, у меня не было ни малейшего сомнения.

Фрейбур это планета, кажется, специально созданная для специальных операций. Ничего подобного я не встречал за свои годы шатания по нашей вселенной.

Грубая смесь старого и нового. В старом феодальном Фрейбуре незнакомец сразу же привлечет пристальное внимание. На современных планетах Лиги компьютеры, механизация, роботы и бдительная полиция тоже оставляют мало возможностей для незаконных операций. И только там, где эти две различные культуры смешиваются, для этого появляются реальные возможности.